Вскипятить бы чайник
Устроить в раковине водоворот.
Только прогноз погоды что-то теперь не врет.
Ветер не сходит с ума, а солнце в глаза дает.
Но кто-то плюет в телевизор
И с криком посуду бьет.
Может быть, проберет, может быть, все вернет…
А у меня в душе поселился какой-то кот.
Незнакомый пока что.
Голодный, наверно, поэтому и скребет.
Лазит внутри, ищет скорей всего выход,
Чтобы раз и исчезнуть к кому-нибудь под капот.
Там по привычке клубком
И спокойно надолго уснет.
И может быть осень пройдет, а за ней зима, тишина и лед.
Кто-то не доживет, а кто-то произойдет.
Сначала заплачет
Потом подрастет и ударится в небо, как самолет.
Будет смешивать краски, соль и мед.
А ему только скажут, что он совсем идиот.
Что прожигает жизнь
И далеко никогда не пойдет
Года в двадцать четыре с небольшим умрет
Растворится в воздухе, как только солнце зайдет.
А я подержу его за руку
Разрешу себе поплакать и порыдать
Соберу его тетради, записки и отнесу в печать
Чтобы потом день и ночь на звонки телефонные отвечать.
Выслушивать восхищения
И килограммы писем безостановочно получать.
Но за него молчать, улыбаясь, приветы передавать
И зачастую по ностальгии рассветы встречать.
Меняться по каждому случаю,
А по осени как заскребет кота из себя прогонять.
Глупые обещанья чьи-то к чертям забывать
И втихаря его волосы на белых обоях помадами рисовать.
Совсем не снимать улыбку,
Влюбляться в прохожих на улице и где-нибудь ночевать
Оставляя с утра незаправленной холодную, чужую кровать
Но его пальцы мысленно целовать, не предавать
Никогда не забывать.